Кешрим Бозтаев
СЕМИПАЛАТИНСКИЙ ПОЛИГОН
Продолжение.
Начало здесь – Слово к читателю
Взгляд в прошлое (Часть 1)
Взгляд в прошлое (Часть 2)
Знакомство (Часть 1)
Знакомство (Часть 2)
Противостояние (Часть 1)
Противостояние (Часть 2)
Противостояние (Часть 3)
Противостояние (Часть 4)
Противостояние (Часть 5)
Противостояние (Часть 6)
ПРОТИВОСТОЯНИЕ (Часть 7)
Оглядываясь назад, перебирая в памяти вехи своего жизненного пути, думаю о том, что не было в моей трудовой биографии легких дорог - все доставалось большой напряженностью сил, но ничто и никогда не могло сломить моего духа. Потому, наверное, что всегда верил в дело, которым был занят, рядом были товарищи и сподвижники по работе, были одобрение и поддержка сверху. И чем трудней приходилось, тем с большим оптимизмом работалось.
Тем временем мы все больше и больше ощущали давление со стороны ряда средств массовой информации, поддерживавших полигон.
Вот некоторые моменты.
Известия, 1989, 29 июля. Слухи и факты в регионе, где проводятся ядерные взрывы. Интервью с Ю. Израэлем, председателем Госкомгидромета СССР, член-корр. АН СССР.
«...Подземные взрывы радиоактивных выпадений не вызывают. На прилегающих к полигону территориях, а также в районе Семипалатинска мощность дозы гамма-излучения составляет 10-25 микро рентген в час, то есть находится на уровне фоновых значений, характерных для других районов страны.
...Таким образом, по всем параметрам радиационная обстановка на указанной территории и в г. Семипалатинске практически не отличается от той, которая наблюдается на остальной территории страны, и для здоровья населения опасности не представляет».
В этом же номере интервью с генерал-лейтенантом С. Зеленцовым.
«...Совсем недавно я измерил радиационную обстановку в своем московском кабинете, оказалось 18 микрорентген в час. А за окном, во дворе —20. Так вот, на полигоне под Семипалатинском этот уровень гораздо ниже. То есть полигон чище, чем некоторые районы нашей страны, где не производится никаких взрывов. Эта обстановка никак не изменяется и во время подземных испытаний».
Сын Отечества, 1990, 4 августа. Семипалатинск: мифы и правда о ядерном полигоне.
Беседа корр. О. Одноколенко с народными депутатами СССР Г. Фоменко, Г. Разуваевой, генерал-майором Ф. Сафоновым, зам. начальника управления сейсмологии и радиационной безопасности, подполковником В. Тарасенко.
Ф. Сафонов: Позволю себе немного статистики. В Семипалатинской области на сто тысяч жителей зарегистрировано 207 случаев онкологических заболеваний, в Москве -298, в Америке -350. Разве это говорит о каком-то особом неблагополучии в Семипалатинской области?
В. Тарасенко: Да, взрывы на полигоне вызывают подземные толчки. Но они кратковременны, локальны и не являются причиной разрушений.
Правительственный вестник, 1989, ноябрь. Ядерный полигон: испытание гласностью. (Взрыв страстей или научный анализ проблемы?) Интервью с Ф. Сафоновым ведет корр. Г. Ломанов.
«...Со всей ответственностью могу заявить — сейчас в радиационном отношении полигон не представляет опасности для окружающего населения».
«...Я не считаю возможным осуждать местных жителей за некомпетентность — мы видим, как настойчиво и целеустремленно запугивают их несуществующей опасностью».
«В средствах массовой информации, в акциях движения «Невада — Семипалатинск», выступлениях партийного и советского руководства области и даже депутата Верховного Совета СССР ведется массированная пропаганда против полигона».
Корр.: Вы полагаете, что общественное мнение сложилось отнюдь не стихийно, что его кто-то умышленно и умело формирует. Кто и зачем?
Сафонов: На первую часть вопроса я уже ответил - местные власти. Почему - тоже не секрет. Социальная сфера, общая экономическая обстановка неудовлетворительны. Трудно живут люди. А как отвлечь внимание от повседневных бед? Способ давно известен - переключить недовольство, найти козла отпущения и крикнуть - ату его! Разве полигон виноват в том, что загрязнены реки, загазован воздух, множество больниц находятся в аварийном состоянии, не хватает жилья, продуктов?
.. .Усилиями нашей страны достигнут военно-стратегический паритет — гарантия мирного труда советских людей. Одностороннее прекращение испытаний может привести к нарушению паритета и непредсказуемым последствиям».
Правда, 1990,12 февраля. Семипалатинский полигон. Мифы, домыслы и реальность. Интервью корр. газеты с А. Ф. Цыбом.
...Население, естественно, боится взрывов.
...Местное население уверено, что кругом ужасная радиация, все больны, и от них скрывают правду.
...Ситуация осложняется тем, что определенные силы спекулируют на проблеме. Произошла политизация этого вопроса. Страсти умело подогреваются, и в обстановке опять же отсутствия информации, а порой и дезинформации. Людей доводят до состояния, когда они уже не слышат голоса разума.
...Пора привыкать к мысли, что за все надо платить. Подобный выход обойдется государству гораздо дешевле и, возможно, устроит местное население.
Фрунзенец, 1990, 31 января. Ядерный полигон - не парфюмерное производство.
Полковник Петрушенко Н.: «По данным, которые хранятся в компьютере Верховного Совета СССР, город Семипалатинск по уровню заболеваний, как неблагополучный город, занимает 87 место из 150 наиболее неблагоприятных городов. Семипалатинская область по уровню онкологических заболеваний занимает 9 место в Казахской ССР. Первое принадлежит Восточно-Казахстанской области».
«...Страсти накаляются, точнее их накаляют, и дирижирует всем умелая рука».
«Акции протестов берут за живое. Чувствуется, что шествия по многострадальной земле Абая, какие мы видим по телевидению, отредактированы рукой опытного режиссера. Не лучше ли было использовать силы студентов-медиков по прямому назначению?».
«Со своими помощниками я посетил ряд окрестных сел и аулов. Страшная беднота и убогость! В арсенале медицинских работников кроме ржавого скальпеля нет даже бинтов и йода. И если 5 тысяч детей сотрудников г. Курчатова, что в 60 км от скважин, где проводят взрывы, растут здоровыми, потому что получают полноценное питание, свежие овощи с садовых участков, то в сотнях километров от полигона людям внушают мысль: «Разводите вшей, они отсасывают радиоактивную кровь, и поите детей водкой для профилактики».
«Что касается ответа на вопросы, где некоторые «подопытные» потеряли здоровье, то я бы порекомендовал обратиться в правоохранительные органы. Есть среди них люди, проведшие 8 лет в местах не столь отдаленных».
«Конечно, местное руководство сумеет поправить положение с соцкультбытом за счет г. Курчатова. Но уж, если делить полигонные земли, то тогда надо учесть такую «мелочь», как то, что объекты соцкультбыта расположены на территории Павлодарской области, а на территории Семипалатинской расположены скважины и штольни, требующие обращения на «Вы». Полигон - сложный комплекс, и его надо использовать в интересах народнохозяйственного комплекса республики и страны в целом».
Сельская жизнь, 1990,4 февраля. Интервью с академиком А. Булдаковым, заместителем председателя национальной комиссии по радиационной защите населения при Минздраве СССР.
«...Есть многочисленные данные, и они прошли в печати, что в районе Семипалатинска все чаще стали рождаться уроды. Это связывается с ядерными испытаниями.
...Причина, на мой взгляд, в другом - это колоссальное потребление алкоголя, задымленность, качество воды...»
Приведу отрывки из газетных публикаций, автором которых является все тот же полковник Н. Петрушенко, кстати, народный депутат СССР.
Комсомольская правда, 1990, 8 июня. И восьминогий жеребец на полигоне мне явился.
«Теперь, после нагнетания антиполигонных страстей неформалами, у населения развивается самая настоящая радиофобия. А истина такова: Семипалатинский - самый чистый в экологическом отношении ядерный полигон в мире».
«Что касается военных, то они рассекретили сейчас все, кроме характера и целей ядерных испытаний. Все остальное - пожалуйста, берите. Да нет, «покупателей» на товар не находится. Может быть, потому что в таком случае не будет у здешних руководителей поводов для выбивания из «Центра» денег и материалов? Полигон, конечно, не парфюмерная фабрика, но и не то исчадие ада, которое «рисуют» неформалы. Выскажу личное мнение: многие их лидеры знают правду о безопасности производимых здесь испытаний, но нарочно раздувают антиполигонные страсти ради политических дивидендов».
«Не может быть и речи о закрытии или переносе полигона. Стоимость только основных фондов уникальнейшего научного центра составляет более 6 миллиардов рублей. Для нашей науки это будет удар, аналогичный «скашиванию» генетики и кибернетики.
«Национальная ядерная программа в опасности. Необходимо спасать ее всеми трезвомыслящими силами общества».
Рудный Алтай, 1990, 19 июля. Трезво оценивать ситуацию.
«С помощью независимых специалистов, удостоверившихся в том, что он не превышает естественного фона,- я все больше убеждаюсь, что на страницах газет, в радио и телепередачах много эмоций, перехлестов, но не предоставляется слово профессионально компетентным людям. И если уровень радиации измеряется в рентгенах, степень радиоактивного заражения в кюри, а гласность после феномена Ельцина в ельцах, то применительно к радиофобии надо ввести единицу измерения, связанную с именем некоторых журналистов. Такое первенство здесь держат наши республиканские и областные газеты, хотя не отстают и центральные».
«Подземные ядерные взрывы, конечно, - неприятное соседство. Особенно если им предшествует многодневная кампания дезинформации».
«Как профессиональный пропагандист, не могу пройти мимо вольного обращения с цифрами и фактами, ведь кое-кто готов сегодня жить по принципу: в борьбе с полигоном все средства хороши. В том числе и такие, которые позволяют умерить бездеятельность местных и республиканских органов, обеспечить жизнь аппарату исполнительной власти».
«В дни работы II Съезда народных депутатов СССР в Кремле был распространен специальный выпуск «Рабочего контроля», где приводились цифры роста заболеваемости в Семипалатинской области. По моему запросу Минздрав не подтвердил их. Но попытки внести ясность встретят возмущение казахских депутатов, и мне напомнят, что инициатива его выпуска принадлежит мне самому. Но ведь мы договорились подготовить спецвыпуск о зонах экологического бедствия в Казахстане, и если уж быть объективными, то Рудный Алтай претендует на это наряду с Аралом больше, чем Семипалатинск».
«Перенести взрывы в другое место — значит вызвать у США недоверие к нам, дать повод обвинить СССР в попытке уйти из-под контроля».
«...Нас, военных, легко обвинить в защите чести мундира. Кое-кто даже присвоение мне очередного звания «полковник» связывает с моей позицией на полигоне. Но наши мундиры действительно из отечественной ткани, и мы не намерены менять их на импортные костюмы, сшитые заокеанскими нитками».
«Нашим соседям-семипалатинцам, похоже, проще получить 5 млрд, рублей целевым назначением из Центра, чем заработать путем заключения договора с полигоном».
Что можно сказать по поводу этих публикаций, где много надуманного, несуществующего, искаженного. Прежде всего, это отрицание фактов, нападки на руководство области и на антиядерное движение. Поставлена задача — сломить нас морально и политически.
Массовый протест населения пострадавшего региона иные
авторы газетных материалов пытались представить так, будто отрепетированными митингами дирижирует опытная рука, имея в виду прежде всего меня и О. Сулейменова.
С другой стороны, как бы в противовес шумихе, поднятой в прессе, мы получали тысячи и тысячи писем от населения. О чем писали люди? По известным соображениям привожу отрывки из писем, не указывая фамилий.
«...В городе Семипалатинске живу со дня рождения, с 1936 года. В день проведения испытаний ничего не чувствую, если не считать чувства страха за будущее своих внуков.
Я сама была на операции в онкологическом диспансере. У меня вырезали все, что делало когда-то меня женщиной, а кто я теперь, не знаю. Дочь сейчас в положении, были выкидыши, и я за нее боюсь, хотя идет у нее седьмой месяц беременности.
Считаю, что испытания нужно прекратить...»
«...Я был свидетелем испытания водородной бомбы, видел все своими глазами. С тех пор постоянно болею. Умерли в молодом возрасте многие родственники, в том числе моя мать. Не дожив до года, у меня умерло четверо детей. Эти испытания таят в себе опасность. Наступило время позаботиться о населении вокруг полигона и о здоровье. Как бы не говорили, а испытания приносят большой вред человеку. Поэтому нам надо создать условия для жизни».
«...Вызывают беспокойство облучение и систематическое колебание почвы. Мать после взрыва 1955 года получила сильную дозу облучения. Тогда рушились стены многих зданий, в том числе в школе № 20 разорвало все печи, выбило стекла.
Перенесла онкологическую операцию, рождались мертвые дети. У детей врожденный порок сердца, утолщенные лимфоузлы. Считаю, достаточно 40-летнего содрогания нашей земли. Испытания надо прекратить».
«...Жители города определяют мощность взрыва по толчкам и колебаниям пола под ногами, звону стекла. А какой испуг при этом испытывают люди, как все это отражается на здоровье? До каких пор это будет продолжаться? Кто даст ответ...»
«...От радиации болеют оба сына, внуки, страдаю сама бронхиальной астмой, опухают глаза. С 1955 года 11 родственников умерли от рака, болезни сердца. Я боюсь за будущее...»
«...Полигон опасен для людей и потомков, мы уже обречены...»
«...Опасность очень велика, не верю в официальное мнение о благородных выбросах в феврале этого года. После этого мои дети стали плохо себя чувствовать, жалуются на головную боль, усталость. У нас очень низкая работоспособность, за ночь силы не восстанавливаются, я и мои близкие требуем прекратить любые испытания во имя детей, здоровья будущих поколений...»
«...Сейсмические колебания разрушают дом. Болею сахарным диабетом. Близкие родственники умерли от рака. Надоело испытывать страх за будущее детей и прятать глаза от безысходности и бессилия предотвратить эти испытания...»
«Близкие умерли от рака. Я сам инвалид II группы в 39 лет. В этом вина ядерных взрывов...»
«...У меня в 1987 году от болезни сердца и крови умерла жена, в 21 год от внезапной болезни сердца умерла дочь. В нашем маленьком селе за 5-6 месяцев умирает до 20 человек, если испытания продолжатся, умрем все. Мое мнение - нельзя верить тем, кто говорит, что у нас безопасный полигон. Это неправда, мой друг умер от мозоли на руке за один год. Мы тоже хотим приносит пользу обществу, а не болеть всю жизнь...»
«...Я был свидетелем атомного испытания 1956 года, подвергся, как и земляки, облучению. С тех пор постоянно лечусь, но не помогает. Почему правительство о нас не заботится? Ведь нас всех отравили облучением. Мы, больные, стали никому не нужны. Как я могу работать с полной отдачей и содержать 8 детей? Полигона нам не надо. Пусть на земле будет мир...»
«...Сколько можно нашу землю-матушку трясти. Я и все родственники за запрещение взрывов. То, что накопили и имеем, хватит уничтожить других и себя...»'
«... В том, что мы, взрослые и дети, получили свое, я, как и большинство жителей города, не сомневаюсь. Надо смотреть в завтрашний день. Кто может нам гарантировать, что последствия ядерных испытаний не проявятся через 50-100 лет. Кто ответит за страдание людей? Считаю, что полигон свое отработал во всех отношениях. Незамедлительно прекратить испытания — навсегда...»;
«... Считаю, что испытания опасны для здоровья, мои дети часто болеют, 4 родственника умерли от рака. Изменяется окружающая 'среда, нет растительности, которая была раньше...»
«... Помню, еще в школьные годы начало испытаний, в школе вылетали стека,, рамы вылетали, я так сильно боялась. Этот испуг, остался во мне, а с 14 лет страдала гипертонией и все связывают это с испугом и испытаниями, а сейчас сильно болею, в 34 года мне поставили в Алма-Ате кардиостимулятор сердца, не живу, а мучаюсь!
И все это связано только с испытаниями. Очень жаль детей, они никогда не будут здоровы, пока не прекратят испытания...»
«... В 1953 году начались новые испытания. Всех выводили на улицу. Я увидела вспышку. Потеряла секунды на 2-3 способность видеть. До этого зрение у меня было 100 процентов. Возраст в то время 16 лет. Через полгода выписали очки 1,5 д., а сейчас - 6 д.».
«... Но у меня два сына. Один родился в 1966 году, у него врожденный астигматизм — 2,5 д. Второй в 1973 году, у него тоже врожденный астигматизм. До этого ни у кого в семье не было близоруких и астигматиков. Кроме того, с 1978 года я переболела уже 15 раз пневмонией...»
Тем временем ВПК прорабатывай пути продления ядерных испытаний на Семипалатинском полигоне. Он вновь подтвердил свою позицию продолжить взрывы до 1993 года. Еще не прозвучал ни один взрыв из серии девяти запланированных на 1990 год, а на предстоящий 1991 год запланировалось еще 9 испытаний.
Продолжение следует.
| 
