В историческом труде "Сборник летописей" автор XIII - XIV вв. Рашид ад-дин приводит родословную прародителя всех Огузов, называя его правнуком Пророка Ноя, - воистину почитаю его! - внуком Яфета (Абулджа-хана) и сыном Кара-хана. Другой восточный автор XVII столетия Абуль-Гази Багадур-хан, правитель Хивы, в своем повествовании "Родословное древо тюрков" также производит прародителя Огузов от Пророка Ноя, - мир ему! - правда, называет его потомком лишь в девятом колене.
24 огузских рода разделялись на два крупных племени - иш-огузов (рожденные Огузом) и таш-огузов (каменные Огузы). Об этом сообщается в эпосе "Деде Коркут". Одна из песен в эпосе имеет весьма интересное название "Песнь о том, как таш-огузы восстали против иш-огузов". Подтверждение происшедших столкновений внутри союза огузских родов мы находим у Геродота. Он рассказывает о вытеснении массагетами из низовий Окс-Яксартского бассейна части скифов в юго-восточную Европу.
Рашид-ад-дин подтверждает существование 24 огузских родов, а также имевшим место внутренним распрям, причину которых он находит в неких религиозных разногласиях. Однако, истинный корень конфликта был совершенно иной. Наступление пустыни привело в упадок древнюю цивилизацию. Согласно данным, экологическая ситуация стала резко ухудшаться здесь еще в начале I-го тыс. до н.э. Именно на этой почве созрели все прочие разногласия, что в конечном итоге вынудило людей покинуть родину, заставив их двинуться в чужие страны.
Ученым пока не удалось установить точную дату этих событий. Правда, можно уверенно сказать, что случилось это намного раньше 673 года до н.э., когда кочевые племена иш-огузов с боями проникли в Переднюю Азию, где привели в смятение местное население, и повергли в ужасы войны древневосточные страны.
Иш-огузы
Доподлинно не известно, сколько времени иш-огузы провели в скитаниях после исхода из долины Окса прежде чем оказались в Передней Азии. Правда, благодаря Геродоту, которого Цицерон справедливо назвал "отцом истории", удается воссоздать маршрут и некоторые подробности эпопеи народа, рожденного на берегах "сто-стрелой" реки.
В своих описания отец истории свидетельствует, что изгнанники вынуждены были покинуть родину. В поисках мирной и счастливой жизни они отправились в другие земли. Выйдя из долины Окса, иш-огузы двинулись в степи Причерноморья, перешли Волгу, затем переправились через Дон. На своем пути они повстречали народ Гомери, известный древнегреческим авторам под именем киммерийцев. Эта встреча, очевидно, произошла в VIII веке до н.э. и обернулась трагедией для народа Гомери.
Археологические данные также свидетельствуют, что именно в это время оседло-земледельческое население приграничных со степью районов начинает проявлять особое беспокойство и усиленно укрепляет свои поселения волами и рвами. Появление чернолесских городищ объясняется той тревожной обстановкой, которая происходила в степи, откуда периодически набегали волны беженцев-киммерийцев.
Согласно Геродоту, спасаясь от завоевателей, несколько киммерийских родов приютились в Херсонесе Таврическом и довольно долгое время смогли продержаться там. Сегодня это подтверждается другими свидетельствами и фактами. Античный автор также сообщает, что народ, изгнавший киммерийцев, бросился в погоню за своими врагами и, направившись к востоку от Кавказа, внезапно напал на Мидию. Стоит, конечно, прислушаться к этой версии, но существует и другая.
По мнению некоторых зарубежных исследователей (Д Абруа де Жюбенвиль, Фр. Делич, Э. Шрадер и др.), большая часть киммерийцев, переправившись через Дунай и Балканы, ушла в Азию. Попутно эта волна переселений увлекла за собой некоторые фракийские племена - треров и эдонов. Затем беглецы рассеялись по Мизии, Троаде, Вифинии, Пафлагонии, где в течении целого столетия утверждались силой оружия.
Начиная примерно с 680 года до н.э. правитель Ассирии Асаргаддон повел войну в северных землях с "конными подвижными отрядами", вооруженными боевыми топорами. Наконец, в 678 году до н.э. он наголову разбил в Кападокии одного из киммерийских царей Теуспу. Окончательно обуздать настойчивых пришельцев ему удалось лишь два года спустя после этого сражения.
Однако, спокойствие длилось недолго. Северные рубежи Ассирийской империи вновь охватило пламя войны. Вначале здесь вспыхнуло восстание местных племен, в результате которого образовалось царство Мидия. Затем правители нового государства обратились за помощью к иш-огузам, и они выступили в их защиту. * * *
В 673 году до н.э. ассирийцы были потрясены вторжением чужеземных воинов. Выражаясь языком хроник, "пройдя через перевалы", завоеватели вторглись в "логово льва". Если бы не эти трагические события, то письменная биография народа "сто-стрел" сегодня была бы значительно короче. Дело в том, что ассирийские хроники эпохи царя Асаргаддона пока считаются самым древним письменным документом, подтверждающим существование племени иш-огуз (варианты - "iш-гуз", "ашкуз", "ашкеназ").
Монарх могущественной державы столкнулся с грозным войском "конных лучников", которых вел в поход царь Ишпакай (Идущий по лунному следу). В одном из сражений он был убит. Войско возглавил его сын Партатуа (Перворожденный).
Движимый чувством кровной мести, новый предводитель кочевников наносил "ассирийскому льву" один удар за другим. Наконец, израненный противник запросил пощады. Былые враги заключили союз, который был скреплен династическим браком молодого царя иш-огузов и ассирийской принцессы, дочери Асаргаддона.
Заручившись поддержкой кочевников, "ассирийский лев" недолго зализывал раны и постепенно восстановил свою гегемонию в странах Передней Азии, которую чуть было не утерял в годы войны с кочевниками. Совместно с новыми союзниками ассирийцы провели ряд успешных военных кампаний против Вавилона, Сидона и Египта.
Однако, после смерти Асаргаддона мирный договор с иш-огузами был нарушен и этот шаг впоследствии привел к падению могущественной древневосточной державы.
По сообщениям Диодора, новый монарх Ассирии Ашшурбанапал по воцарении пригласил вспомогательные войска из Бактрии. Очевидно, он также заключил договор и с давними врагами иш-огузов – киммерийцами, о чем свидетельствует надпись на мраморной плите из Ниневии, где в числе подданных империи упоминается вождь киммерийцев Тугдамме, погибший позже в Киликии. Словом, одновременно с новым правителем у Ассирии появились и новые друзья, между тем, старые оказались не в чести.
Около 660 года до н.э. Ашшурбанапал по неизвестной причине убил двух знатных царевичей Сарата и Барекеля, сына князя Гога. Он преследовал их и настиг в провинции Саказены по Верхнему Араксу (территория современной Армении), которая являлась местным филиалом племени иш-огуз, имея название, согласно "Книге Иеремии", – "царство Ашкуз" (Ашкеназ).
Именно этот случай послужил главным поводом для войны между Ассирией и объединенными силами кочевых племен во главе с царем иш-огузов – Мади, приходившемуся по материнской линии родственником ассирийскому монарху. По этой причине он мог рассчитывать и на большее уважение, а вместе с ним и все те, кто находился под его защитой.
Степная военная аристократия была обеспокоена чрезмерной активностью Ассирии, посягавшей на их законные владения и жизнь соплеменников. Не доверявший слухам Мади, долгое время сохранял спокойствие, но все-таки ему довелось воочию убедиться в правдивости худой молвы, когда он вышел из Степи.
Поводом для вторжения послужила война Киаксара с Ашшурбанапалом, к которому иш-огузы очень кстати подоспели на помощь. Ассирийская армия была разбита и заперта в своей столице. Можно сказать, что Мади появился в последний момент и, по сути дела, спас Ашшурбанапала от полного разгрома.
Киаксар вынужден был снять осаду, и сразился с кочевниками, от которых потерпел сокрушительное поражение и бежал. Что касается Ашшурбанапала, то рыльце, так сказать, у него было в пушку и вина, таким образом, для Мади стала очевидной, настолько, что только слепой мог этого не заметить.
Рассвирепевший царь иш-огузов дал волю чувствам, потрясенный предательством своего родственника. Правда, он не тронул Ниневии. За смерть своих соплеменников Мади отплатил тем, что поверг в пламя войны и разграбил крупные ассирийские города Калах и Ассур, надеясь, что этот акт вынудит Ашшурбанапала сразиться в открытом и честном бою, но ассирийский "лев" забился в угол.
Между тем, местное население оказало сопротивление. Кочевники в ответ усилили действия. И тогда трагедия приобрела широкие масштабы. Войско Мади прошло по Передней Азии, покорив многие города-государства. Кровная месть за убитых двух сакских царевичей придала этой военной кампании жестокий характер и была самой продолжительной из всех, проведенных кочевниками в I тысячелетии до н.э. По сообщениям Геродота, война длилась 28 лет.
Кстати говоря, загадочная личность князя Гога, кажется, еще не обсуждалась в русскоязычных исторических трудах. Во всяком случае, какие-либо разъяснения по этому поводу не встречались в известной мне литературе. Тогда как западные ученые уделили этому реальному историческому лицу гораздо больше внимания (Шрадер, Деличь, Ленорман и др.).
Словом, попытки были, существуют версии. Одна из них предполагает некую связь между именем князя Гога и общим названием кочевых народов, ставшего популярным в те годы и сохранившемся, например, в Библии – "гоги" и "ма-гоги". Сам князь к тому времени уже должен был находиться в преклонном возрасте и, согласно традиции, возведен в ранг старейшины рода. Таким образом, можно предположить, что он стал идейным вдохновителем этого похода и выступал живым воплощение справедливой мести отца за смерть своего сына Барекеля.
Покорив Мидию, войско Мади прошло по прибрежным районам Евфрата, Понта Эквинского и Средиземного моря. Стоявшее на пути царство Урарту было стерто в прах. Племена кочующих наездников Мешех (Мушки) и общество металлургов Фувал (Тобал), в течение восьми веков с успехом сопротивлявшихся ассирийскому оружию, чудом спаслись в небольшом количестве. Среди всего этого хаоса они не смогли даже достойно придать земле прах своих доблестных воинов, павших на поле битвы.
Пророк Иезикииль оставил воспоминания о тех трагических днях: "Там Мешех и Фувал со всем множеством своим; вокруг его гробы их, все необрезанные, пораженные мечем, потому что они распространяли ужас на земле живых. Не должны ли и они лежать с падшими героями необрезанными, которые с воинским оружием своим сошли в преисподнюю, и мечи свои положили себе под головы, и осталось беззаконие их на костях их, потому что они, как сильные, были ужасом на земле живых".
Киммерийский царь Кобос, подвиги которого древние предания воспевали наравне с подвигами легендарного Сезостриса, тоже потерпел поражение. Однако народ Гомери не постигла участь соседей. Их уцелевшие воины вошли в состав войска Мади и теперь уже вместе эти грозные союзники обрушились на древневосточные страны.
Накануне вторжения кочевников в Сирию и Палестину Пророк Иеремия запугивал евреев, словно непослушных детей: "Вот я, – кричал он, – приведу на вас, дом Израилева, народ издалека! Народ сильный, народ древний, народ, которого языка ты не знаешь, и не будешь понимать, что он говорит. Колчан его, как открытый гроб; все они люди храбрые. И съедят они жатву твою и хлеб твой, съедят сыновей твоих и дочерей твоих, съедят овец твоих и волов твоих, съедят виноград твой и смоквы твои; разрушат мечем укрепленные города твои, на которые ты надеешься".
Война не коснулась потомков Авраама, пройдя где-то совсем рядом с их страной. Войско Мади даже не обратило внимания на нищих евреев и остановилось у границ богатого Египта. Псаметих I нескупой рукой выплатил дань, обеспечив спокойствие жителям своей страны.
Кочевники, нагруженные тяжелой добычей, удалились в степи Причерноморья. По этому поводу Софоний сетовал: "Горе жителям приморской страны, народу Критскому!.. И будет приморская страна пастушьим овчарником и загоном для скота"...
Не все завоеватели удалились в родные степи. Часть военно-аристократической верхушки и рядовых всадников осела в землях Передней Азии, успев обзавестись семьями. Своим главным наместником Мади оставил в местных землях князя Гога. Вероятно, его резиденция находилась в царстве Ашкеназ, и власть непосредственно распространилась на страны Раси, Мешех и Тобал.
Мидийский царь Киаксар был известным мастером заплечных дел и не дал кочевникам спокойной жизни. Некоторое время спустя он убедил местную степную знать собрать все силы и добить раненного "льва", выступив против Ассирии.
Предсказывая падение Ниневии, пророк Наум сообщал: "По улицам несутся колесницы, гремят на площадях... Речные ворота отворяются, и дворец разрушается... Ниневия со времени существования своего была как пруд, полный водою, а они бегут... Разграблена, опустошена и разорена она, - и тает сердце, колена трясутся... Убитых множество и груды трупов: нет конца трупам, спотыкаются о трупы их".
После этого опустошительного набега, монарх Ассирии собрал свой нехитрый скарб в трех уцелевших комнатах разрушенного дворца и некоторое время скромно жил, коротая дни в жутких воспоминаниях. Так закончила свое существование некогда могучая Ассирийская держава.
Гегемония в странах Передней Азии перешла в руки Киаксара, правда, не сразу, а только после того, как он путем подлого предательства уничтожил непобедимых в открытом бою воевод иш-огузов.
Однажды мидийский царь устроил пир, куда пригласил всю местную кочевую знать, а утром пьяных героев вырезали подчистую. После чего началось повсеместное истребление уцелевших от расправы степных воинов. Эти события отразились в злорадном воззвании пророка Иезекииля: "Вот я на тебя, Гог, князь Роша, Мешеха и Фувала! Я выведу на тебя и все войско твое, коней и всадников, всех в полном вооружении, большое полчище в бронях и со щитами, всех вооруженных мечами... Гомера со всеми отрядами его, дом Фогарма, от пределов севера, со всеми отрядами его, многие народы с тобою!... И поднимешься, как буря и пойдешь, как туча, чтобы покрыть землю, ты и все полчища твои и многие народы с тобою!"
Древнегреческий врач Ктезий Книдский расписал на этом жутком кровавом фоне различные удивительные и романтические приключения. Уцелевших от резни иш-огузов поддержали парфяне, сообщает он.
Кочевников возглавляла царица Зарина, «женщина воинственная и далеко превосходящая смелостью и деловыми способностями всех прочих сакских женщин. В народе этом вообще женщины отважны и помогают мужьям своим в опасности. Зарина же, всех красотой превосходя, дивила как предприимчивостью, так и удачей в своих действиях». После смерти первого мужа Кидрея сакская царица вышла замуж за парфянского князя Мермера. Очевидно, именно этот брак послужил поводом союзу скифов и парфян.
Объединенными силами Зарина несколько раз разбила мидийцев. В одном из сражений она была ранена и бежала с поля боя. Мидийский принц Стриангей настиг беглянку, но очарованный её красотой, он отпустил свою пленницу. Некоторое время спустя Стриангей сам был захвачен князем Мермером, который оставил без внимания просьбы супруги пощадить пленника, и обрек его на смерть.
Оскорбленная отказом Мермера, Зарина убила мужа и освободила Стриангея. Она даровала ему свободу и заключила мир с мидянами, после чего удалилась в свою столицу Роксанаке.
Продолжение этой любопытной истории мы находим у древнегреческого автора I века до н.э. Николая Домаскинца.
«Стриангей, который и прежде втайне любил Зарину, воспылал еще вящей к ней страстью. Полюбила его и Зарина. Поэтому, когда Стриангей находился недалеко от города Роксанаки, столицы Сакского Царства, Зарина выехала к нему навстречу, приняла его с величайшей радостью, обняла и поцеловала при всех, пересела к нему в колесницу. Так в приятных разговорах они и приехали во дворец. Роскошнейший прием сделала Зарина и дружине Стриангея. В отведенные ему покои Стриангей отправляется опьяненный любовью к Зарине; страдая от невозможности удовлетворения своей страсти, он открылся в ней довереннейшему из находившихся при нем евнухов. Тот посоветовал, откинув застенчивость, открыто признаться в любви самой Зарине. Стриангей отправился к ней немедленно. Та приняла его ласково и, ободренный этим приемом, Стриангей, после долгой нерешимости и некоторых воздыханий, изменившись в лице, открывается наконец царице, что он чуть жив от любви и страсти к ней. На это объяснение Зарина ответила ему коротко и любовно, что войти с ним в связь было бы для нее делом предосудительным и позорным; для него же было бы это еще хуже и опаснее, так как он женат на Рэте, дочери царя Астибара, женщине, как слышала она, красивее не только её, Зарины, но и многих известных красавиц; что следует быть крепким духом не только в бою против врага, но и против подобных вожделений, и, ради минутного наслаждения, какое, если хочет, может найти в объятиях продажных женщин, не навлекая на себя долгих бед, неминуемых, если дойдет что-либо до слуха Рэты. Затем стала умолять Стриангея, чтобы он, забыв о своей страсти, просил ее, о чем хочет другом, с тем, что ни в чем отказа не получить. Долго молчал после этого Стриангей, потом, простившись с царицею, ушел».
Много лет спустя после расставания со Стриангеем Зарина умерла в своей столице Роксанаке, оставив самые лучшие воспоминания о себе не только у родного народа, но и в древних летописях. «В знак признательности за благодеяния её и в память её добродетелей, – сообщает Ктезий Книтский. – Соорудили ей гробницу, далеко превосходящие прочие, именно – в 9 стадий объемом и высотой в 3 стадии, на вершине которой поставили колоссальную золотую статую покойной и воздали ей почести, несравненно большие, чем всем её предкам».
Так на Древнем Востоке угасла звезда славы могучих кочевников из племени иш-огуз. Правда, память об их вторжении еще долго жила в памяти жителей Старого Света, передаваясь из уст в уста, из поколения в поколение. С той поры мир степных номадов стал вселять панический ужас обитателям оседло-земледельческой ойкумены, который отразился во многих древних письменных источниках.
Что касается самих завоевателей, то они ушли в родные степи, где одновременно с их появлением распространился знаменитый «звериный стиль», оказавший большое влияние на мировую культуру. Интересно, что в древнегреческом искусстве тоже нашел свое воплощение образ орлиноголового грифона.