Беседу вел Александр БОНДАРЕНКО, «Красная звезда».
Эта тема
привлекает многих, всерьез занимающихся или просто интересующихся
историей, а в особенности - историей спецслужб. Ну а когда речь заходит
о спецслужбах, то неизбежно опускается завеса секретности. С одной
стороны, это вполне объяснимо: спецслужбы по определению не имеют права
выставлять всю свою деятельность напоказ. С другой же стороны, завеса
секретности порождает таинственность, загадки, а нередко и вовсе
провоцирует непрерывное генерирование всевозможных версий и
предположений. Недаром же главный вопрос данной темы сродни
гамлетовскому - только с неизбежной для историка корректировкой во
времени: «Было или не было?» Речь в данном случае о так называемой
«тайной разведке» Сталина, упоминания о которой в прессе и литературе в
последнее время появляются достаточно часто, несмотря на то, что
наличие таковой решительно отрицают как многие специалисты-историки,
так и ветераны спецслужб. С «гамлетовского вопроса» мы и начинаем
разговор с бывшим сотрудником Внешней разведки, автором многих книг по
истории Арсеном Мартиросяном.
- У Сталина, - уверен он, - были собственные разведка и
контрразведка! Между прочим, были с дореволюционных времен. Ведь еще в
Закавказском бюро РСДРП он отвечал за партийную разведку и
контрразведку... - Точнее сказать, за «службу безопасности»?
- Да, а это, как вы понимаете, требовало установления определенных
связей и с правоохранительными органами Российской империи. Так что у
него еще тогда были хорошие связи с жандармерией и полицией. Недаром же
некоторые из знакомых ему сотрудников спецслужб после революции
остались в стране. Они спокойно проживали в СССР - другие же были
беспрепятственно отпущены за границу, а вот дети их, которые достигли
больших высот в некоторых странах, стали агентами «личной разведки». - Без примера не обойтись...
- Пожалуйста. В свое время Сталин имел дело с гянджинским (Гянджа,
ранее Кировабад, Азербайджан) полицмейстером Сари Имам Кули-оглы
Мамедовым, являвшимся агентом большевиков в том регионе. Он отвечал за
всю деятельность царской охранки, направленную против большевиков на
территории Азербайджана. В ходе Гражданской войны этого полковника
никто не тронул, а незадолго до того, как Закавказье стало советским,
Сталин побывал там и встречался с полковником. Через него были
организованы какие-то контакты - суть их не вскрывается, но, думаю,
приход Красной Армии и в Баку, и в Тбилиси был обеспечен, в том числе и
по каналам старых связей Сталина со спецслужбами. - Хотите сказать, что именно Сталин обеспечил победу советской власти в Закавказье?
- Не только он! Но и он тоже, в том числе и через свои старые
связи. Замечу также, что немалую роль в установлении советской власти в
Азербайджане и Грузии сыграл еще и Лаврентий Берия, который по заданию
партии внедрился в ряды мусаватистской разведки... Но главное, конечно,
что сыграло роль в то время - это, повторю, старые связи Сталина. - Арсен Беникович, но вы говорили и о детях сотрудников «охранки», которые...
- Именно об этом я и продолжаю рассказ. В 1920 году Сари Имам
Кули-оглы Мамедов уехал в Турцию вместе со своим сыном, который
впоследствии вошел в ближайшее окружение первого президента Турецкой
Республики Кемаля Ататюрка, под патронажем которого стал руководителем
турецкой военной разведки. Жена же и две дочери Мамедова до начала 30-х
гг. спокойно проживали в СССР, откуда в
1931 г. Сари Имам без затруднений забрал их в Турцию. Очевидно,
все это и было основой вербовки его сына - Сахида Окули. Он немало
потрудился на нас: об этом уже написано, так что говорю совершенно
спокойно. Хочу заметить также, что его деятельность сыграла
значительную роль в удержании Турции от нападения на нас в 1941 году. - То есть история «личной разведки» началась даже до октября 1917-го?
- Да, истоки ее уходят в дореволюционные времена. Когда же Сталин
стал генеральным секретарем, возглавил партию, то естественно, учитывая
обстановку в стране - оппозицию и прочее, он, опираясь на прежний опыт
и структуры, стал создавать свою личную спецслужбу в новых условиях и
на новых принципах. - Единолично?
- Не совсем. В числе тех, кто создавал эту спецслужбу, был Амаяк
Назаретян - один из секретарей Сталина. Для нее подбирались разные
люди, немало было, так сказать, «бывших графьев, князьев» и прочих
«бывших», но патриотически настроенных, обладавших колоссальными
связями за рубежом. Сталин просто так себе агентуру не подбирал. Особое
внимание уделялось интеллекту этих людей, их аналитическим
способностям. Если сравнивать с чем-то более понятным для
современников, то минимальное требование к интеллекту отбиравшихся для
работы в его личной разведке кандидатур было равнозначно требованиям,
предъявляемым к претендентам на ученое звание доктора наук. В особом
почете были специалисты-гуманитарии. - И никакие официальные структуры здесь ни при чем?
- Как сказать? В эту структуру были влиты некоторые сегменты
бывшей военной разведки царской России, в частности, через братьев
графов Игнатьевых. Главную роль играл Алексей Игнатьев, который
впоследствии стал генерал-лейтенантом Советской Армии и был очень
близок к Сталину. Вы помните его замечательную книгу «Пятьдесят лет в
строю»? - Конечно.
- Так вот, в руках Алексея и Павла сохранилась отличная агентурная
сеть, которая так и не была раскрыта. Хотя еще до Февральской революции
пара его агентов была засвечена небезызвестным Милюковым, случайно
подсмотревшим один из докладов братьев Игнатьевых Николаю II. Тем не
менее, абсолютное большинство их агентурных сетей, работавших по всей
Центральной и Западной Европе, в том числе и с ориентацией на Германию,
сохранилось... - Алексей Алексеевич впоследствии вывез эти материалы в СССР?
- Нет, основные архивы до сих пор хранятся во Франции: Игнатьев
сумел так удачно их спрятать, что к ним очень сложно подобраться! В
СССР были сконцентрированы только те материалы, которые относились к
его работе на Сталина, начиная с 1924 года. Но и они абсолютно
недоступны, так как до сих пор неизвестно, где находятся. Сталинские
разведчики умели прятать концы в воду... -
Могущественная, как вы говорите, спецслужба, очень серьезная, как можно
понять, агентура, а почему об этом практически никто не имеет
представления?
- Потому что подавляющая часть этой деятельности проходила мимо
Лубянки. Но, поверьте, было бы просто бы удивительно, если бы Сталин
вел эту деятельность официально, а сотрудников и агентуру брал на учет.
У Сталина вообще была привычка, выработанная десятилетиями подпольной
работы, кое-что всегда держать в секрете, так сказать, про запас...
Здесь надо правильно все воспринимать. Дело в том, что это
нормальная практика всех руководителей больших государств. А нередко и
малых тоже. Причем во все времена, эпохи и века. Чтобы было понятней, я
примеры далеко искать не буду: ну кто из сотрудников госбезопасности в
соответствующие годы знал, что, например, у Андропова есть своя личная
разведка, которая работала, в частности, на установление нормальных
отношений с Западной Германией? - А что, разве была такая?
- Вот видите! Этим делом занимался генерал Вячеслав Кеворков. Имя
его теперь на слуху, он автор нескольких интересных книг, но тогда ведь
никто не знал, что он выполняет особо секретные личные приказания
Андропова, который в свою очередь выполнял указания Брежнева. Никто ни
по каким учетам или документам не видел результатов его деятельности.
Все документы, которые готовил Кеворков, адресовались только к
Андропову. В лучшем случае Андропов лично показывал тот или иной
документ Брежневу - и все! Никто ведь не знал, как СССР сумел
нормализовать отношения с ФРГ и как все дальше развивалось. И не узнали
бы, если бы он уже в наше время не опубликовал свои очень интересные
воспоминания. И это всего лишь частный пример из недавнего прошлого. - И тут я задаю вопрос, который, как понимаю, интересует каждого из наших читателей: а вы лично откуда все это знаете?
- Частично - из литературы, из описаний, частично - от стариков. Ну и что-то установлено сугубо аналитическим путем. -
В одной из книг вы вспоминаете старинного друга своего отца, которого
называете Константином Мефодиевичем. Расскажите о нем. Он жив?
- Нет, к сожалению, скончался в середине 1990-х годов - был уже в
солидном возрасте. Он был одним из руководящих сотрудников «личной
разведки» Сталина. В то время, когда я уже более-менее что-то понимал в
этой жизни, он формально числился пенсионером. Открылся же он мне
только под конец жизни моего отца, который скончался в 1988 году... - Простите, а кем был ваш отец?
- При жизни Сталина - его личным юрисконсультом по
международно-правовым вопросам. Гвардии майором, он был отозван с
фронта и назначен... Могу вам сказать, что он был занят
международно-правовым сопровождением сотрудничества с зарубежными
компартиями. Вот тогда и произошло его знакомство с Константином
Мефодиевичем, потому что иногда справки на эти темы были нужны и
сотрудникам личной разведки Сталина. Познакомились, подружились - и так
потом по жизни и прошли. - Понятно. Возвращаемся к Константину Мефодиевичу...
- Зная меня с детства, зная, естественно, что я сотрудник КГБ, он
постепенно начал рассказывать о пережитом. Почувствовав опасности
пресловутой «перестройки» Горбачева, Константин Мефодиевич стал все
более откровенно и подробно рассказывать о своей работе у Сталина.
Видимо, не хотел все унести в могилу. Конечно, далеко не сразу он
объяснил мне, кто он, что и как делал... Многое вообще не рассказывал и
не объяснял, потому что в практике спецслужб есть секреты, что
называется, на века... Он мне это все на таких примерах рассказывал,
что я просто не мог не поверить. При этом, несмотря на все мои
профессиональные навыки, Константин Мефодиевич постоянно «дрессировал»
меня на тщательность проработки и анализа информации с тем, чтобы
впоследствии я мог восстановить все, что он мне рассказывал, но без
ссылок на него... - Почему так - без ссылок?
- Он же не хранящийся в архивах документ, чтобы на него можно было
ссылаться. В частности, с согласия тогда еще живых сотрудников личной
разведки Сталина, которые мне абсолютно неизвестны, он обучил меня
пользованию уникальной по своей эффективности технологией
разведывательно-исторического анализа особо острых проблем истории и
современности. По содержанию моих книг нетрудно заметить, что их автор
стремится как можно тщательнее прорабатывать любой вопрос - как
правило, на стыке многих отраслей знаний, причем со всеми теми
нюансами, которые можно увидеть в момент написания книг. Когда
Константин Мефодиевич рассказывал о своей деятельности и событиях его
времени, я всегда обращал внимание на то, с какой потрясающе выверенной
точностью он произносит каждую фразу. Все у него было настолько
выверено, что просто исключало двойное толкование. Хотя я уже был
достаточно подкован, тем не менее всегда поражался этой абсолютной
точности в смысловом построении фразы. Действительно, это была школа!
Сталинская школа! - Рискну спросить, чем же он в «личной разведке» занимался?
- Он специализировался на проникновении в особо секретные
государственные архивы зарубежных стран. Эту работу начал еще до Второй
мировой войны. Они, так сказать, «взламывали» эти архивы, получая
доступ к наиболее важным документам, - фотографировали, снимали копии.
Добытая таким образом информация позволяла осмыслить генезис тех или
иных политических процессов в мировой политике на протяжении веков,
изнутри и в деталях разобраться в механизмах мировой политики,
подлинных взаимоотношениях различных политических и экономически сил,
правильно понять движущие мотивы тех или иных их действий. Почему ни
Черчилль, ни Рузвельт, ни кто-либо иной из современных Сталину
политических деятелей ничего не мог противопоставить его принципиально
жесткой позиции при защите коренных интересов СССР?! Да потому, что он
настолько глубоко знал все проблемы и вопросы, что они и заикнуться-то
не смели. А уступал он лишь тогда, когда это было выгодно СССР. Что тот
же Черчилль и признал в своих мемуарах. - Кто ж непосредственно руководил этой тайной спецслужбой после Сталина?
- Не знаю. Константин Мефодиевич никогда об этом не говорил, и я чувствовал, что спрашивать не надо. -
В печати сейчас появились сведения о «Спецотделе ЦК» - это и есть
«личная разведка», ставшая в послесталинский период «партийной
разведкой»?
- В Центральном Комитете КПСС действительно был отдел «К», но это
не какая-то «партийная разведка» - это была, скажем так, контора для
контрпропаганды. Некий мозговой центр, а совсем не то, что было в
период Сталина. При Сталине спецотдел занимался - как бы это помягче
назвать - в общем, тем, чем сейчас занимаются службы собственной
безопасности в ряде министерств. Но это еще не личная контрразведка
Сталина. Это известный для партийно-советской элиты предпоследний
фильтр проверки, если так можно сказать. - Так что, эта сталинская организация вообще не имела сколько-нибудь известных организационных структур?
- Нет, почему же? После войны, например, «личная разведка»
частично базировалась на Государственном комитете по управлению
имуществом за границей. Кстати, одно время этот комитет возглавлял
бывший нарком госбезопасности Меркулов. А «личная контрразведка»
Сталина частично держалась под «крышей» Министерства (до войны
наркомат) госконтроля, который возглавлял Мехлис. Вы знаете, что
сотрудники Госконтроля достаточно жестко держали всех под присмотром и
имели право проверять кого угодно - хоть военных, хоть гражданских,
хоть низового бухгалтера, хоть директора завода или министра. Может
быть, поэтому не случайной была всеобщая ненависть к Мехлису? Просто
невероятная злоба, буквально со всех сторон! Человек он был, скажем
откровенно, резкий, нередко неуместно прямой, но, мне кажется, честный,
принципиальный и, что самое удивительное, способный признать свои
ошибки, если понимал, что ошибся. -
Ну, насколько я знаю, Лев Захарович уж слишком переусердствовал в 1942
году, будучи представителем Ставки на Крымском фронте, что привело к
очень тяжелому поражению наших войск...
- Ну, это, скажем мягко, общеизвестная и устоявшаяся точка зрения:
со времен Хрущева в общественном сознании появилось немало стереотипов,
которые, скажу опять-таки мягко, неадекватны реалиям истории. К
примеру, один из современных американских ученых - Говард Фрер -
насчитал в пресловутом докладе Хрущева на ХХ съезде 61 положение, по
которым Хрущев обвинил Сталина. И все фальшивые! Американец убедительно
это доказал. Ни одно не является правдой! Фрер пришел к справедливому
выводу, что весь доклад - глобальное мошенничество Хрущева! А в
крымской катастрофе далеко не во всем был виноват именно Мехлис. Ныне
документы рассекречены, и многое стало более понятно. Но это, к
сожалению, выходит за рамки темы нашей беседы. Что же до «личных
спецслужб» Сталина, то они были надежно прикрыты указанными конторами.
Кстати говоря, Меркулов и Мехлис были достаточно осведомлены об их
делах. Думаю, Мехлису очень повезло, что он скончался 13 февраля 1953
года, а потому был торжественно погребен у Кремлевской стены. Меркулова
же ждала та же участь, что и Берию. -
Вы знаете, бытуют версии, что Лаврентий Павлович якобы был не убит, а
выслан за границу, или что его казнили совсем не так и не тогда...
- Ну, это сказки. Они всплывают, что называется, с незапамятных
времен... На сегодня есть только два вопроса. Был ли Берия расстрелян
после объявления приговора суда или же без суда и следствия застрелен
по приказу Хрущева? И когда состоялся расстрел - 26 июня или же в конце
того самого 1953 года? -
Арсен Беникович, если в стране существовали две основные разведки -
НКВД-НКГБ и военная, для чего были нужны иные спецслужбы, действующие,
скажем так, в том же направлении?
- Любой государственный деятель высшего уровня - как Сталин,
Рузвельт или Черчилль - всегда заинтересован в абсолютно
беспристрастном канале получения абсолютно беспристрастной информации.
Умышленно иду на тавтологию. И разведчики, и агентура - это в принципе
обычные люди. Только обладающие специфическими знаниями и навыками, а
потому умеющие делать то, о чем не сообщают на первых полосах газет или
в выпуске теленовостей. Но они так же, как и все нормальные индивиды,
подвержены каким-то эмоциям, страстям, слабостям. Иногда могут что-то и
не заметить, причем случайно, и столь же случайно могут оказаться
жертвой дезинформации, а затем, прошу обратить на это внимание, не
злоумышленно дезинформировать свой центр. Здесь все достаточно просто:
если противоборствующая спецслужба выявила ваши агентурные и иные
информационные каналы, то по закону жанра в них потихоньку будут
вбрасывать ложную информацию. Это обычная практика спецслужб. - Опыт свидетельствует, что от подобных ситуаций не застрахована никакая спецслужба...
- Безусловно! Вот только в тех вопросах, которые стояли перед
Советским Союзом с момента его возникновения, а это всегда были вопросы
войны и мира, ошибаться было нельзя! Малейшая ошибка могла привести к
тому, что нашу державу смели бы к чертям, и все! Поэтому необходимость
такой разведки, которая бы сотрудничала с самыми лучшими специалистами,
была острейшая... Главным образом для многократной проверки и
перепроверки различными способами всей важнейшей информации, не говоря
уже о ее добывании. - С самыми лучшими специалистами - в какой области?
- Разве можно назвать те области человеческого бытия или те
отрасли человеческих знаний, которые бы вообще никогда не интересовали
разведывательную службу? Разведку может заинтересовать любой вопрос,
конечно, в определенное время и при определенных условиях. Так,
например, мне известно, что в отдельных случаях для оценки
внешнеполитической информации «разведка» Сталина привлекала знаменитого
академика Евгения Тарле. Это же был лучший специалист по истории
европейских войн, до сих пор считающийся лучшим в мире наполеоноведом!
Его знаменитый труд «Наполеон» - шедевр мирового наполеоноведения. К
слову, и написан-то он был при активной поддержке Сталина, как
непосредственный ответ с советской стороны на выданный Англией в начале
1935 года Гитлеру карт-бланш на агрессию в восточном направлении. Книга
ясно напоминала, чем конкретно для Наполеона закончилась агрессия
против России. И вот еще что: во время войны Евгений Викторович
преподавал в разведшколе НКВД-НКГБ историю международных отношений. -
Даже из этого вашего примера об академике Тарле можно сделать вывод,
что какие-то контакты и соприкосновения в разведывательном сообществе
неизбежны. Скажите, были ли контакты между Лубянкой и «личной
разведкой» Сталина?
- Скорее, было взаимодействие. Насколько я понял из рассказов, в
ряде случаев было взаимодействие на уровне нелегальных резидентур.
«Личная разведка» располагала такими подразделениями, которые при
определенных обстоятельствах могли контактировать с резидентурами
Лубянки и военной разведки на уровне резидентов, а при необходимости и
с резидентурами Коминтерна. В основном это происходило на германском
направлении - в частности, в январе 1933 года разведки сообща
контролировали сговор между фон Папеном, Шахтом, германскими банкирами
и их англосаксонскими покровителями и активно пытались ему
противодействовать. Увы, не вышло! Примерно с 1939 года такое
взаимодействие было налажено и в работе по англосаксам. С этими ухо
надо было держать куда более востро, чем с тем же Гитлером. -
Вы, говоря о «личной разведке» Сталина, упоминали аналогичную службу
при Андропове... «Спецслужба главы государства» - это отечественное
изобретение?
- Нет, конечно! В истории многих государств подобное не раз имело
место. Вспомните хотя бы того же кардинала Ришелье. Со времен прочтения
легендарных «Трех мушкетеров» Александра Дюма у нас у всех сложилось к
нему весьма негативное отношение. Но это несправедливо: Ришелье был
выдающимся государственным деятелем Франции своего времени, обладал
редкостной мудростью и знаниями. А они-то, его мудрость и знания,
опирались в первую очередь на ту уникальнейшую информацию, которую
добывала его личная разведка. Кстати, Дюма вполне недурно описал ее,
хотя и растворил эти описания в общем тексте «Трех мушкетеров» и
последующих книг. Наш канцлер Бестужев-Рюмин тоже обладал собственной
личной разведкой и потому, как правило, выходил победителем во всех
тайных политических интригах, особенно во внешней политике. Вспомните
прекрасный киносериал выдающегося кинорежиссера Светланы Дружининой о
гардемаринах. Ведь там же четко показаны действия бестужевской личной
разведки. Английские короли с давних времен обладают собственной
секретной службой... - До настоящего времени?
- Ну да - именно по этим каналам происходил основной сговор с
Гитлером по всем важнейшим проблемам. Кстати, у фюрера со времен
партийной деятельности также была личная разведка. И свои личные - нет,
не шпионы, а высококлассные агенты стратегического влияния. Он ее
никогда не передавал в печально знаменитое Управление имперской
безопасности (РСХА). А тот же Черчилль создал свою «личную разведку»
еще в 1936 году. Подробных данных об этой организации нет, но в
литературе проскальзывает информация, что именно тогда на него вышли
представители таинственной организации «Фокус», костяк которой
составляли очень влиятельные в Великобритании евреи - представители
финансовой олигархии. «Фокус» и создал ему эту разведку, а сэр Уинстон
перетащил туда из МИ-6 (британской разведки) и из других ведомств ряд
особо квалифицированных специалистов, которые потом снабжали его
суперинформацией. Аналогичной личной спецслужбой обладал и Рузвельт, а
также его всемогущий министр финансов Генри Моргентау. Так что
оснований заявлять, что Россия и в этом случае уникальна, нет. -
Интересно... Но вот мы все время говорим о «личной разведке», а ведь
была еще и, как вы сказали, «личная контрразведка». Чем она занималась?
Ловила тех же вражеских агентов, что и контрразведывательное управление
НКГБ?
- Личная контрразведка Сталина работала по нашей, советской
партийно-государственной элите. Что греха таить - далеко не все там
были ангелами... Ведь, к примеру, и тогда воровали капитально. Со
времен революции и НЭПа у многих наших деятелей капиталы вообще были за
рубежом. Так что кое-кого приходилось к ногтю прижимать в прямом,
физическом смысле, пока они не обратят в пользу государства свои
валютные счета. Надо отдать должное Сталину: очень многих тогда
заставили сдать наворованное. Была такая операция «Крест» по
возвращению денег - еще с конца 1920 годов проводилась. Награбили?
Извольте вернуть. Частично операция проводилась силами Лубянки, но в
большей степени силами личной контрразведки и разведки Сталина. В
сущности-то эта операция - аналог того, что недавно мы узнали из
сообщений СМИ: как германская разведка с помощью своей агентуры
раскрыла зарубежные счета многих вороватых государственных чиновников
Германии. - Но все-таки вопросами коррупции в большей степени занимается милиция...
- А разве у нее это получается? Скажите, почему у нас не
эффективна борьба с коррупцией? Почему ничего не могут с ней поделать?
Да потому, что все правоохранительные органы повязаны, и любой их успех
в конечном итоге может бумерангом ударить по ним же, особенно если они
заденут представителей элиты. - То есть можно считать, что у Сталина был некий вариант даже «финансовой разведки»?
- Не совсем так. «Личная контрразведка» активно работала и по
вражеской агентуре. К примеру, та же коррупция всегда идет рука об руку
с предательством. И чем выше уровень коррупционера, тем страшнее могут
быть последствия его измены. Вот, для сведения - хотя это прямо и не
относится с советской истории. Мало кому известно, что престарелого
президента Веймарской Германии вынудили назначить Гитлера
рейхсканцлером благодаря убойной силы компромату о его коррупционных
деяниях. Очень уж глубоко он запустил свою фельдмаршальскую руку в
государственную казну. Тем и прижали его англичане совместно с
заинтересованными силами внутри самой Германии, требуя назначить
Гитлера рейхсканцлером. Вот так мир и получил свое проклятие в виде
этого коричневого исчадия ада. А мы - самую страшную войну за всю
историю России. Но, как говорят французы, вернемся к теме нашей беседы.
Большое внимание уделялось и своевременному вскрытию особо опасных с
точки зрения государственной безопасности политических процессов в
советско-партийной элите. Если, например, внимательно приглядеться к
тому же «ленинградскому делу», то нетрудно будет заметить за его
кулисами реальный сепаратизм части партийно-советской элиты, угрожавший
государственной безопасности Советского Союза. Кстати, удивительным
образом совпадавший с тайными планами США по уничтожению Советского
Союза, которые были изложены в ныне хорошо известных директивах Совета
национальной безопасности США первых послевоенных лет... - И все-таки, почему этими делами занималась именно «личная контрразведка»?
- Потому, что официальная контрразведка так или иначе связана с
обществом. Эти люди ведь не отдельно живут и, естественно, подвержены
каким-то пристрастиям - могут что-то недоговорить, не доложить
своевременно, а могут и вовсе на тормозах спустить... Разве в
современной жизни мы такого не видим?! А ведь есть ситуации, когда
необходима абсолютно беспристрастная, многократно проверенная и
перепроверенная информация.
Сотрудников личных спецслужб Сталина проверяли не просто очень
тщательно, а, если так можно сказать, сверхтщательно. Поскольку на них
возлагалась задача доскональной и беспристрастной проверки информации,
полученной по другим каналам. Фактически они выполняли функцию
предпоследней инстанции, потому как на основе результатов их
деятельности Сталин принимал окончательное решение. К тому же они
присягали на верность одному только Сталину, перед которым и несли
личную ответственность, в том числе и головой. Если же говорить о
качестве этой работы, могу сказать, что здесь не срабатывало обычное
правило разведки (контрразведки) о трехкратном как минимум
подтверждении информации. В «личной службе» Сталина подтверждение
должно было быть три раза по три. Только в этом случае он начинал -
только начинал! - с доверием относиться к полученной информации. - А как это можно реально представить?
- В качестве примера могу сослаться на малоизвестный, если вообще
известный пример на очень широко эксплуатируемую тему. Уж сколько
десятилетий антисталинская пропаганда эксплуатирует «дело врачей»,
особенно его еврейский аспект. Но мало кому известно, что истинная
позиция Сталина в этом вопросе коренным образом отличалась от
стереотипа, который десятилетиями нам навязывают. В связи с якобы
выявившимся сильным еврейским акцентом в «деле врачей» Сталин всерьез
заподозрил неладное. Тем более что он прекрасно знал по информации
разведки о решении сессии совета НАТО способствовать разжиганию
антисемитизма в странах Восточной Европы и СССР. Эта информация была
добыта разведкой в конце 1952 года. Как и всегда в особо сложных и
щепетильных случаях, Сталин в целях организации тщательной и
объективной проверки информации по «делу врачей» пошел весьма необычным
путем. Он, вообще-то, нередко прибегал к подобным действиям и ранее.
Так вот, не увидев реальной и ясной картины в пресловутом «деле
врачей-отравителей», Сталин поручил его тщательную проверку и
перепроверку не сотрудникам ЦК и даже не сотрудникам «личной разведки и
контрразведки». Парадоксально, но факт: в этом случае он предложил
своей контрразведке подобрать несколько лиц, которые хорошо знали бы
оперативную практику не понаслышке, но какое-то время уже не работали в
органах госбезопасности. В результате ему были представлены кандидатуры
В. Зайчикова, П. Колобанова и Н. Месяцева. О первых двух ничего не
известно, кроме фамилий, а вот третий в 1943 - 1945 годах был
начальником следственной части ОКР «СМЕРШ» 5-й гвардейской армии. К
моменту представления его кандидатуры Сталину он был аспирантом Высшей
партийной школы. Именно этим трем лицам Сталин и поручил через каналы
личной контрразведки осуществить дополнительную, всестороннюю и очень
тщательную проверку «дела врачей» и доложить свои выводы. Причем
поручил порознь, чтобы иметь три варианта результатов такой проверки и
соответственно три варианта выводов. Личная же контрразведка Сталина
осуществляла лишь оперативное прикрытие этих людей, не вмешиваясь в их
действия. А параллельно шла работа и по каналам «личной разведки» и
контрразведки, Лубянки и партийного аппарата. То есть Сталин хотел
досконально и объективно разобраться с этим вопросом, дабы примерно
наказать тех, кто злоумышленно и фактически в интересах НАТО разжигал
пожар антисемитизма в стране. Но довести задуманное до конца Сталин не
успел. Напомню: «дело врачей» набрало обороты, когда Н.С. Хрущев
курировал органы госбезопасности по партийной линии... - Так что обязательно имело место дублирование информации, получаемой от различных спецслужб?
- Вы правы, действительно было так. Особенно характерно это было
для разведок, потому что функционально все разведки выполняли одни и те
же задачи. Как раньше писали в постановлениях правительства и
Политбюро: «В целях своевременного вскрытия интервенционистских планов
империалистических держав...» Но «личная разведка» вскрывала их по тем
каналам, по которым другие разведки этого сделать не могли или не
всегда могли. Эти каналы никогда не имели отношения ни к Коминтерну, ни
к компартиям... В основном опирались на агентурные каналы в рамках
деловой, финансовой и политической элиты - на людей, которые были
далеки от советских, тем более коминтерновских дел. Агентура была
именно там - в элите.
- Почему вы так уверены?
- Потому, что уровень информированности был просто невероятный! Я
даже представить себе не мог, что такие вещи могли быть известны
советскому руководству сталинского периода... Кстати, как я понимаю,
именно этим объясняется столь непонятное для окружения поведение
Сталина в какие-то определенные моменты. - Например?
- Самый хрестоматийный пример - поведение Сталина накануне начала
Великой Отечественной войны. Известно, что до 24 мая 1941 года он вел
себя относительно спокойно, хотя и разрешил переброску армий к западным
границам из глубины страны. И вдруг 24 мая Сталин произносит на
Политбюро: «В ближайшее время мы подвергнемся внезапному нападению со
стороны Германии!» Да еще и открыто сказал, что этим делом дирижируют
Англия и США. Заявление прозвучало на заседании расширенного состава
Политбюро - при Тимошенко, Жукове и прочих. После этого последовали
всякие команды в округа, и началось движение... С одной стороны,
причина такого заявления кроется в том, что незадолго до этого разведка
НКГБ доложила Сталину строго документальные данные о том, что с 22 мая
график воинских перевозок вермахта переводится в режим максимального
уплотнения. Так на языке германского генштаба назывался график отсчета
времени «Х». С другой же стороны, Сталин даже документальным данным
верил не сразу. Тем более когда это касалось вопросов войны и мира. Уж
слишком тяжелые последствия могли быть в случае мгновенного доверия к
разведывательной информации. Естественно, что последовала проверка по
каналам «личной разведки». И когда та тоже подтвердила сей факт, Сталин
и произнес на Политбюро те самые слова. - По-моему, у нас принято считать, что Сталин был спокоен вплоть до 22 июня, верил Гитлеру и больше всего боялся провокаций...
- Поверьте, всю получаемую информацию Сталин проверял вплоть до
каждого сегмента, каждого слова, в самом прямом смысле до последней
закорючки. Полагаю, никто спорить не будет, что разведывательная
информация по вопросам войны и мира автоматически предполагает
соответствующую реакцию высшего руководства страны, в том числе и в
плане «игры мускулами», то есть войсками, в том числе и на границе.
- Если начать подобную «игру» не вовремя, можно здорово «подставиться»...
- Конечно! Это та реакция, оборотной стороной которой могут стать
обвинения в агрессивности. Вот откуда проистекало его недоверчивое
отношение к разведывательной информации и боязнь провокаций. Это не
психоз, не пренебрежение к разведке и ее информации, которые без устали
приписывают Сталину. Надо четко понимать: на нем ведь лежала
беспрецедентная, колоссальнейшая ответственность за судьбу страны и
государства, за судьбу советского народа. Слишком много было желающих
уничтожить дотла Советский Союз - в их числе и наши будущие «союзники»
по антигитлеровской коалиции, те же Черчилль, Рузвельт и их ближайшее
окружение, подавляющее большинство из которого страдало неизлечимой
патологией в форме оголтелой русофобии и антисоветизма. Да и сами они
не очень-то скрывали это. Особенно тот же Черчилль. Так что Сталин был
просто обязан держать ухо особенно востро и все проверять досконально.
А что касается провокаций, то он и здесь был прав. Гитлеровцы-то, как
впоследствии выявилось, вплоть до 22 июня горько сетовали, что Сталин и
СССР не дают ни малейшего повода для обвинений в агрессивности, дабы
Германия под этим предлогом могла оправдать свое нападение на Советский
Союз. -
То есть, скажем так, вариант «Гляйвиц» - повторение в каком-то виде
знаменитой провокации с захватом радиостанции на германо-польской
границе, с чего началась Вторая мировая война, - на этот раз у Гитлера
не получился?
- Не получился. Хотя имейте в виду, что у нас практически
неизвестно о том, что и в ночь с 21 на 22 июня война началась с
провокаций гитлеровцев. На отдельных участках границы гитлеровские
диверсанты применяли огнестрельное оружие еще в два часа ночи, пытаясь
спровоцировать пограничников и регулярные воинские части на ответный
удар по германской территории до официально утвержденного времени
нападения на СССР. Так что правота Сталина в этом вопросе абсолютна. И
не надо по этому поводу иронизировать. Нет повода.
- У Сталина, - уверен он, - были собственные разведка и
контрразведка! Между прочим, были с дореволюционных времен. Ведь еще в
Закавказском бюро РСДРП он отвечал за партийную разведку и
контрразведку...
- А разве у нее это получается? Скажите, почему у нас не
эффективна борьба с коррупцией? Почему ничего не могут с ней поделать?
Да потому, что все правоохранительные органы повязаны, и любой их успех
в конечном итоге может бумерангом ударить по ним же, особенно если они
заденут представителей элиты.
